Яков Брафман - Книга Кагала [3-е изд., 1888 г.]
И действительно, для того чтобы «согнуть ослушников в дугу», кагал прежде всего старается покарать их посредством гоимов (местной иноверческой власти). Для достижения этой цели против «исключенного из Израиля» субъекта считаются дозволенными решительно все средства: на него возводят ложные обвинения в краже, грабеже, поджоге, политической неблагонадежности и других уголовных преступлениях и путем подставных и ложно присягающих еврейских свидетелей, считающих показание против подобного человека делом богоугодным, добиваются от местной администрации суда или суровых наказаний для преследуемого субъекта[266].
Так, в 50-х годах настоящего столетия еврей Минской губернии Слуцкого уезда Вениемин Гольдберг был сослан в Сибирь за указание местным властям пропуска евреев по ревизии, сделанного умышленно каглом. Кагал представил свидетелей, удостоверивших, что Гольдберг в синагоге не читает молитву за Царя.
В 1868 г. еврей той же губернии и уезда, местечка Кинуки Л. Гельфанд был приговорен судом к тюремному заключению за то, что обнаружил злоупотребления кагала по кашерному сбору. На Гельфанда евреи показали, будто он во время польского восстания 1863 г. не допускал евреев выполнить приказание начальства относительно очистки мест, на которых были построены кагальные отхожие места.
В 1872 г. еврей Хацкель Пороховник стал ненавистен местному Шкловскому кагалу за то, что продавал водку на основании прав от местной администрации, но без разрешения кагала и притом в подрыв монополии, установленной кагалом в пользу питейной конторы Фундалинского. Кроме того, кагал ненавидел Х. Пороховника за его доносы относительно «покупки кагалом беглых солдат для сдачи в рекруты [по сути, торговля людьми — Прим. ЛВН], относительно подделки лет в метриках у раввина, совершения ложных присяг [лжесвидетельствование — Прим. ЛВН], продажи [христианам] мясниками больных коров, продажи табаку с подложными бандеролями [акцизные марки — Прим. ЛВН]»[267], и т. д. Хацкелю положили в карман еврейское богомолье, и свидетели ложно присягнули в том, что он украл это богомолье; в виду этого Могилевская судебная палата приговорила означенного Пороховника к тюремному заключению на 3 месяца.
Так караются ослушники кагала руками гоимов и, что замечательно, преимущественно за открытие тем же гоимам противозаконных действий кагала. Но если эти наказания, налагаемые иноверческой властью, не в силах, как рельефно выражается кагал, окончательно в дугу согнуть ослушника, тогда он прибегает к другим мерам, еще более существенным. «Со дня падения Храма, хотя синедрион был уничтожен и четыре рода смертной казни были отменены, однако законная сила четырех родов смертной казни не прекратилась: кто подлежит убиению камнями, тот или с крыши упадет, или хищный зверь его загрызет; кто подлежит сожжению, тот погибнет от пожара или змей [эмблема коварства и хитрости] его поразит; кто подлежит убиению мечом, того [по ложному доносу] предадут в руки правительства [иноверческого] или разбойники нападут на него, а кого следует удавить, тот утонет или умрет от того, что у него сдавит горло»[268].
Тур Хошен-Гамишнот (свод еврейских законов) во 2 ст. говорит: «Бет-дин (суд) имеет власть наказать плетью неподлежащего наказанию плетью, убивать — неподлежащего смертной казни, не с целью нарушения закона, а для поддержания его согласно требованию времени»[269]. И вот на основании слов закона кагал, как это видно из документов №№ 155, 156, 179, 595. 664, 708, 930 и др., приговаривает ослушника к смерти, а исполнение своего приговора поручает особому агенту, известному под именем тайного преследователя.
Тайный преследователь, как видно из док. № 155 пункт «з», дает торжественную присягу никогда и никому в мире не открывать, что он когда-либо был тайным преследователем и никому на свете не потворствовать, но действовать согласно данной ему кагалом инструкции. Последнее и страшное слово этой инструкции, имеющей своею целью «в дугу согнуть ослушника», гласит: «упшито шебиом покдой юфкад олов расто», что значит: «в роковой час (пусть) разразится на ним (оглашенным) его несчастье»[270].
Определение рода смертной казни, равно как выбор лиц для приведения ее в исполнение, вполне зависит от усмотрения тайного преследователя.
Каждое наше слово относительно карательных мер, практикуемых кагалом, находит себе неопровержимое подтверждение в прилагаемом к нашему труду отчете по делу мещанина Богузо. Решением Могилевской Палаты Уголовного и Гражданского суда от 4 июля 1875 г. еврей-мещанин Зевель Богузо признан виновным в подговоре к убийству Хацкеля Пороховника и по лишении всех прав состояния сослан на каторжные работы в рудниках на 14 лет.
Из обстоятельств этого ужасного процесса видно, что Хацкель Пороховник как опасный для шкловского кагала член общины был сначала, как это мы выше указали, преследуем посредством русского суда (его заключили в тюрьму), а в конце концов кагал приговорил его к смерти. Тайным преследователем явился один из членов кагала, а именно упомянутый Богузо. Богузо за 175 руб. нанял солдат-евреев: Ятвицкого, Адельского и Славина (осужденных тем же судом), которые и задушили Хацкеля Пороховника.
При этом следует отметить еще одно весьма важное обстоятельство. На следующий день после убийства, по показанию одного из подсудимых, Ятвицкого, все собрались в доме Богузо. Который сказал, что общество (кагал) требует доказательства совершенного. Была принесена шапка убитого, но общество не сочло шапку за доказательство убийства и потребовало предъявления двух пальцев Пороховника. Убийцы пошли, откопали труп, отрезали ножом, полученным от Богузо, два пальца и принесли их последнему, который завернул их в бумагу и отнес куда-то.
И действительно, на утопленном впоследствии этими же лицами в озере трупе Х. Пороховника, по освидетельствовании «средний палец и мизинец правой руки оказались отсутствующими».
Это инквизиционное убийство совершено было по приказанию существующего в России по сей день местного шкловского кагала в 1873 г.[271]
Наложением системы карательных мер, практикуемых кагалом, мыдаем совершенно категорический ответ на невольно возникающий при изучении иудейства вопрос: какою силою держится среди всех государств в течении более 2.000 лет обособленное в отдельное царство иудейство, при посредстве какой силы его национальные законы и канонические правила, стеснительные для еврейской массы и вредные для местного иноверческого населения, среди которого живут евреи, процветают на почве иудейства, заглушая собою всякие законы иноверческого правительства?
Незнание или недобросовестность при разрешении этого вопроса объясняли это явление влиянием иудейской религии, мы же утверждаем, что тот цемент, которым скреплено все здание Иуды, включая в него и религию, зовется страхом наказания, вытекающим из исследованной нами системы карательных мер, издавна введенных сеймом и практикующихся каждым местным кагалом по сей день.
Глава XIX
Отношения местных кагалов между собою
Для полноты нашего исследования о кагале нам предстоит сказать несколько слов об отношениях местных кагалов между собою.
Власть кагала, в силу знакомых нам правил Хезкат-Ишуб[272], простирается только на пространстве обычаями за ним упроченной и ему подведомственной территории, за пределами которой простирается власть другого кагала. Каждый местный кагал в своих отношениях ко всем другим кагалам руководствуется принципом полного невмешательства, но тем не менее каждый из них, как это видно из документов, помещенных во 2-й части[273] данной книги, находится в деятельном с другими кагалами сношении, добросовестно помогает товарищу чем может[274] и тщательно изучает его обычаи, с готовностью перенимая те из них, которые кажутся ему удобными и целесообразными. Деятельные сношения эти усиливаются при решении какого-нибудь вопроса, касающегося евреев всего края или всего Израиля; тогда, как это видно из документов[275], назначаются съезды, посылаются депутаты на съезд от местных кагалов, избираются поверенные по делам края или всего Израиля, составляются инструкции для их действий в центре края или в столице и т. д.
Таковы отношения местных кагалов между собою. Впоследствии мы будем иметь случай указать на существование такого органа, который печется не о местном еврействе и не в данном государстве, но который ведает интересы всего Израиля во всем мире и, сообразно с этой задачей, в каждом государстве, обитаемом евреями, имеется свой отдел, под тем или другим названием, являющийся центральным для всех местных кагалов данного государства.
